В Отделе картографии ГИМ хранится обширный корпус морских карт, относящихся ко времени царствования Екатерины II, значительная часть которых — русские рукописные карты, составленные, либо копированные, в Чертёжной Адмиралтейской коллегии. По значимости, как источник по истории русского флота для этого периода, коллекция ГИМ не уступает собранию архива ВМФ и превосходит прочие хранилища.

Часть коллекции существует в виде отдельных листов, поступивших в музей в начале ХХ в. Основная масса морских карт Адмиралтейской коллегии была передана в ГИМ в 1926 г. из Воскресенского Историко-художественного краеведческого музея, куда свозили культурно-исторические ценности, конфискованные после Революции на территории Московской губернии. Кроме отдельных листов, существуют и сборные атласы рукописных карт, сброшюрованные владельцами не позднее середины ХIХ в. Наиболее интересные из карт рассматриваемого типа собраны в сборный атлас рукописных карт XVIII в. под инвентарным № 1882.

Планы Выборгского боя

До нашего времени дошло как минимум 10 рукописных планов Выборгского боя 1790 г., что представляет собой весьма значительный корпус карт. Из них 4 хранятся в Отделе картографии ГИМ, одна в РГА ВМФ, одна в Гринвичском музее в Лондоне, 4 в Национальной библиотеке в Париже, в составе коллекции Лобановых-Ростовских.

Сохранившиеся рукописные планы, связанные с Выборгским боем – отчётные карты, посланные Екатерине II, цесаревичу Павлу (как Президенту Адмиралтейской коллегии), другим важным лицам. Их можно отнести к трём типам. Во-первых, это планы, показывающие расположение кораблей русской эскадры и их продвижение в заливе, составленные ещё до начала сражения. Во-вторых, карты трёх фаз битвы: продвижения шведов, момента прорыва ими русской линии, бегства и преследования; в текстах эти карты названы: 1) план, показующий неприятеля прорывающегося; 2) план, показующий неприятеля прорвавшего; 3) план, показующий неприятеля бегущего. В-третьих, карты, объединяющие все три фазы боя на одном листе. Два плана боя были изданы в ХIХ веке.

Чтобы понять значение Выборгского сражения, следует в общих чертах оценить сложившуюся летом 1790 г. стратегическую обстановку. Ряд завершившихся вничью морских сражений привёл к тому, что Россия восстановила своё превосходство на море. Единственным путём наступления на Петербург стала дорога вдоль берега моря через Выборг. В мае 1790 г. Густав перенёс свою ставку на корабль шхерного (гребного) флота и начал комбинированную атаку на Выборг.

В Выборгский залив флот вошёл по указаниям поручика Густава Клинта и руководствуясь русским атласом Балтийского моря А.И. Нагаева, изданным ещё в ходе семилетней войны, полвека назад. Г. Клинт был в шведском флоте главным специалистам по русским водам. Однако сил для взятия крепости у шведов было недостаточно. Шведский флот сам оказался блокированным в Выборгском заливе. Морская эскадра под командованием адмирала Василия Яковлевича Чичагова (1726-1809) преграждала выход из залива, а по внутреннему мелководному фарватеру медленно продвигалась русская гребная эскадра. В то время, как в западноевропейских газетах распространялись известия об успешном продвижении короля, надо всем шведским флотом нависла угроза быть полностью истреблённым, а лично над королём – попасть в плен.

Таким образом, Выборгское сражение было стратегически полностью проиграно шведами ещё до его начала. Вопрос был только в том, сможет ли кто-либо из шведов спастись, и с какими потерями это будет сопряжено.

Пока шведский флот был заперт в Выборгском заливе, инициатива перешла к русским. Постоянно державшийся западный ветер давал возможность атаковать шведов. Однако Чичагов этого не делал. Он боялся нападать на них по причине мелей и камней, из которых многие не означены на карте. Лоцманы не могли помочь при движении судов вне обычного фарватера, как писал участник Выборгского боя Шишков: «могли ли быть им известны все подводные мели и камни, не означенные никакими знаками, и в таком месте, по которому глубоководные суда никогда не ходят? Следовательно лоцманам и знать об них не было никакой надобности. Хотя лоцманам обешали награду, угрожали, но сии простодушные люди... ответствовали постоянно и твёрдо: «воля ваша, что хотите делайте с нами, но чего не знаем, за то не берёмся». Адмирал Чичагов вынужден был сделать чертежи, в каких местах, продвигаясь понемногу, флот должен останавливаться на якорь... Идти имея перед собою и по сторонам себя шлюпки, которые бы беспрестанно мерили глубину, и если нападут на опасную мель или подводный камень,... означа сие место на карте, доносить адмиралу. Чертёжи раздали на корабли.

В ГИМ хранится рукописная карта Выборгского залива, на которой показано планируемое положение русского флота несколько не доходя острова Галли. Эта карта может быть одной из розданных адмиралом на корабли, но естественнее предположить, что она — вариант, посланный в Адмиралтейскую коллегию с информацией об отданном приказе, так как содержит общую конфигурацию боевой линии флота, без конкретизации названий отдельных кораблей. Текст на карте таков:

От адмиральского корабля островок Галли на румб NNO в 3/4 миле немецкой Кордебаталии должно быть на якоре по румб NWtW и OZO. От кордебаталии оставляя расстояние на 2 версты ляжет авангаридя по румбы WtN и OtZ, а на фланге по О [восточную] сторону фрегаты.

От кордебаталии оставляя расстоянии на 2 версты к NW` ляжет ариергардия по румбу NWtW и ZOtO . фланге по гребные фрегаты, прочие фрегаты в интервалах и репетичные как фигуры показано. Расстояние между кораблей не более 1 1/2 кабельтова.

Меры, принятые Чичаговым для преодоления навигационных опасностей, оказались не напрасны. Когда 28 мая флот прошёл банки Пассалоды и Рустамали', было обнаружено множество новых мелей. Несмотря на все предосторожности, 100-пушечный корабль «12 апостолов» сел на мель, а 74-пушечный «Константин» наткнулся на подводный камень. Корабли удалось снять без повреждений.

Положение флота на 29 мая показано на хранящейся в РГА ВМФ карте, аналогичной описанной выше, но с добавлением положения флота на 26 мая. В примечании к ней указано, что на островке Рондо лес и примечается батарея. 6 июля утром капитан 2 ранга Н.И. Шешуков прислал донесение, что на острове Рондо нет ни людей, ни батарей, но найдено приготовленное для батареи возвышение. Шешуков сделал промеры, и 8 июля эту позицию занял отряд генерал-майора Лежнева. Другой отряд, под командой контр-адмирала Повалишина, занял позицию у берега. Сам же флот при тихом ветре продвинулся до позиции между Рондо и Репье. Таково было положение русской эскадры накануне выборгского боя.

Почему адмирал Чичагов не действовал более энергично, не атаковал противника? Среди офицеров существовало мнение (совершенно безосновательное), что он был подкуплен. Но сверхосторожная манера действий вообще была свойственна адмиралу. Характерно, что Чичагов бездействовал и в кампанию 1789 г.; шведы могли объяснить себе это бездействие лишь тем, что, по их мнению, в русском флоте, как и в шведском свирепствовали болезни (тогда как на самом деле этого не было). Иногда подобная тактика недеяния могла и принести успех: так, Чичагов оказался победителем в Ревельском бою в мае 1790 г., когда переменный ветер качал шведские суда, то время как стоявшие на якоре русские корабли вели прицельную стрельбу. Однако многие офицеры полагали, что невзирая на все навигационные опасности, шведов следует атаковать. Так, 4 июня капитан Джеймс Тревенен писал графу Ивану Григорьевичу Чернышёву, вице-президенту Адмиралтейской коллегии: «Мне совершенно ясно, что можно бы атаковать с успехом шведский флот в его настоящей якорной стоянке, если меня не обманывает наша карта... Если же карта неверна, то и мои предположения совершенно неосновательны и не могут быть таковыми, пока не снимем более удовлетворительной карты. Я предполагаю, что В.С. [Ваше Сиятельство] имеете план нашего расположения и окружающей местности...»

Далее Тревенен советует занять остров Рондо. Во-вторых, следует проверить карту; а что помешает нам произвести съёмку даже в виду неприятельских пушек... В настоящее время мы обязаны сделать эту попытку: от неё будет зависеть успех нашей атаки. Принадлежавшая Тревенену карта Выборгского залива с положением русской и шведской эскадр хранится в настоящее время в Гринвичском музее в Лондоне. Предполагая, что граф Чернышёв имел карту залива, Тревенен был прав. В частности, есть все основания полгать, что описанная выше хранящаяся в ГИМ карта, на которой указано положение русского флота не доходя острова Галли, происходит из коллекции И.Г. Чернышева.

22 июня (с.с.) шведы сами перешли к активным действиям: они решились на прорыв. На русском флоте считали, что причина в том, что ветер переменился на восточный, благоприятный для прорыва в западном направлении. Однако шведские источники говорят о том, что дело не столько в перемене ветра, сколько в спорах среди шведского командования: Густав Ш предлагал уходить через Бьёрке-зунд, тогда как поручик Клинт предлагал другой план, прорываться сквозь русскую эскадру на запад. Как это ни удивительно для ХУШ в., но в споре короля с поручиком победил последний: было решено уходить на запад по северному фарватеру.

Ситуация на начало боя, когда шведский флот, снявшись с якоря, развернулся и двинулся северным фарватером, который был преграждён отрядом Повалишина, отражена на карте План, показующий неприятеля прорывающегося. Масштаб рукописного плана не указан, но примерно соответствует 1/10-1/12 немецкой мили в дюйме (1:30 000 — 1:25 000). Содержание карты отражено её легендой (эксплиацией):

Експликация
А Российской флот
В Пять кораблей и один бонбардирский под командою контр-адмирала Повалишина.
С Четыре корабля и один фрегат и один бомбандирской под командою генера-майора Лежнева
D Три фрегата под командою контр-адмирала Ханыкова
Е Неприятельский флот
F Неприятельских три корабля и один фрегат под командою бригадира, из коих один, отрубя якорь пошел с передовыми, а прочие пять с последними неприятельскими кораблями
G Неприятельский гребной флот, вышедший из Зунда и следующий за корабельным
Н Отряд Генерал Майора Лежнева, послан на вспоможение эти нашим кораблям
А I ариергардия под командою Г-на виц-адмирала Мусина Пушкина велено итьти для вспоможения 5-ти нашим кораблям
К Неприятельский фланговый корабль при снятии с якоря стал на мель
L Корабль «Константин» послан для вспоможения

Корабли шведской эскадры двигались сначала медленно, под одними марселями, и легко могли в любой момент повернуть. Прохождение было сколько отважное, но не меньше того искусное. Подобное движение требовало отваги, так как корабли шли носом к русской эскадре, тогда как русские корабли были повёрнуты к шведским бортом, и могли беспрепятственно обстреливать приближающиеся к ним один за одним суда. Люди на шведских кораблях ушли с палуб, и большая часть парусов убрана: если бы паруса были порваны, бегущие шведы были бы настигнуты погоней. Пройдя отряд Повалишина, шведы распускали все паруса и с на максимальной скорости устремлялись на запад, к Свеаборгу (морской крепости подле Гельсингфорса, ныне Хельсинки).

Однако наибольший урон шведам был нанесён не артиллерийским огнём. Брандер «Постильон», пущенный в 10 часу, маневрировал неудачно, и заставил корабль «Енигхетен» выйти из линии; тот сцепился с фрегатом «Земире», и оба судна были зажжены собственным брандером.

А.С. Шишков наблюдал за панорамой горящих шведских судов, и оставил своё воспоминание очевидца этой трагедии. Ужас пожара на море превосходит всякое бедствие... Многие смолёные на корабле снасти и другие вещи, мгновенно возгораясь, распространяют повсюду пламень, который проникнув до порохового погреба страшным образом разрушает корабль, бросая верхние части его на воздух, а нижнюю опуская на дно моря. Мы смотрели на сие пагубное зрелище в трубы, и с трепещущим сердцем видели, как на каждом из них отчаянные люди, высыпав и так сказать прильнув к докам корабля и висящим с кормы лестницам, ожидали между огнем и водою последнего своего часа.

Дым от пожара ограничил видимость и способствовал тому, что на мели сели:
На риф Пенсор корабль и шхуна;
На риф Репие корабль, для взятия которого в плен был послан корабль «Константин»: однако спасти судно не удалось: корабль опрокинулся;
На мель Пасалода корабль и фрегат? (взят в плен «Болеславом»);
На мель Сальвор 56-пушечный корабль «Финлянд» с экипажем 390 человек (взят в плен «Победоносецем»).

Вторая фаза боя отражена на карте ГО-3295 План показующей неприятеля прорвавшаго. Карта украшена наивным рокальным картушем, изображающим порванный шведский флаг, финского рыболова и водяное божество. Текст к карте гласит:

Експликация
А Неприятельский флот, прорвавшийся сквозь наши пять кораблей, и бегущий на всех парусах
В Наш флот, следующий за оным
С Отряд генерал майора Лежнева оставлен для вспоможения 5 наших кораблей, и для овладения неприятельских ставших на мель
D Корабль «Победоносец» послан овладеть неприятельским кораблём ставшим на мель под литерою Е
F три фрегата под командою Г" контр-адмирала Ханыкова сражающиеся с неприятельским флотом
G Бегущий неприятельский флот гребной
Н Неприятельские корабли, фрегаты и гребные суда от повреждения стали на мель
I Неприятельский зажжённый брандер, сделанный из фрегата
К Другой зажжённый одномачтовый от первого брандера загорелся неприятельский фрегат Г, а от него и корабль М, который и взорвало.

Чичагов (хотя и с некоторым опозданием) попытался послать помощь Повалишину. Однако эскадра Мусина-Пушкина опоздала. Главной причиной промедления стал страх перед мелями. Хотя обнаруженные ранее мели и были обозначены вехами, но вехи были скрыты дымом, как от горящих судов, так и от артиллерийской стрельбы, поэтому суда старались обойти навигационные препятствия на максимальном удалении.

По той же причине с промедлением началось и преследование бегущего в беспорядке шведского флота, в ходе которого удалось захватить лишь корабль «София Магдалена» (командовал контр-адмирал Лилиенфельдт), а на следующий день ещё и корабль «Ретвизан». При этом потери шведов могли бы быть намного значительнее. Так, корабли «Кир Иоанн» и «Венус» взяли в плен шведский фрегат, но в темноте фрегат ушёл, так как капитан каждого из кораблей думал, что другой посторожит захваченное, а сам он может попытаться отличиться и захватить новую добычу. Подобным образом шведские гребные суда, атакованные фрегатом под командованием капитана Кроуна, поднимали русский флаг в знак сдачи, но как только фрегат отдалялся, снова поднимали шведский. Гребная же флотилия Карла Генриха Николая Оттона Нассау-Зигена прошла мимо — Зиген жаждал славы победы над парусным флотом. Так шведский гребной флот бал спасён, и вскоре при Роченсальме нанёс тяжёлое поражение русскому гребному флоту.

Общая схема преследования показана на Плане показующем Неприятеля бегущего и сражающих наших фрегатов с гребным неприятельским флотом (ГО-3294). Карта имеет тот же размер, что и предыдущие две, и выполнена на той же бумаге. Пояснительный текст:

А Неприятельский флот, бегущий против острова Видскара
В Наш флот следует за Оным, проходя сквозь Галли
С Три фрегата и два катера под командою Г" капитана Крона, сражающиеся с гребным неприятельским флотом
D Три фрегата и один катер посланы от флота остановить Гребной флот
Е Часть из неприятельского Гребного флота, прорвавшаяся и бегущая шхерами, которая одержана нашими фрегатами
G Фрегат Гребной послан из Отряда контр-адмирала Ханыкова атаковать неприятельские тихоидущие суда

Характерная описка в пункте Е, где слово сдержана принято за одержана, а также отсутствие пункта Е, позволяют предположить, что данная карта есть копия, или по крайней мере чистовая копия с черновика.

Итогом боя стало серьёзное ослабление шведского флота, потерявшего в результате 6 линейных кораблей и 3 фрегата и 4988 человек пленными; число погибших неизвестно. Русские потери составили 2-х офицеров (среди них капитан 1 ранга Тревенен) и 53 матросов. Екатерина щедро наградила участников боя. Чичагов получил орден Георгия 1 степени и 2000 душ в Могилёвском наместничестве (при том, что за Ревельский бой он уже получил в том же году 1388 душ). Мало того, Екатерина позволила адмиралу выбрать для себя одно из пленных шведских судов: он избрал одномачтовый катер «Луиза-Ульрика». Шишков, доставивший императрице известие о победе, получил шпагу «за храбрость», табакерку с бриллиантами и 500 червонцев. Продолжение войны стало для Швеции бессмысленным, и 3 августа (с.с.) 1790 г. Россия и Швеция заключили Верельский мир.