До появления книги "Рассказы затонувших кораблей. История Швеции на дне моря" А. Смирнова в 2002 году — подвиг командира Маршалла пребывал в забвении. Более того, отечественные источники не называют даже имени национального героя двух государств. "Общий морской список" (энциклопедическое дореволюционное издание, описывающее послужные списки всех морских офицеров Императорского флота. СПб 1883 г.) ограничивается только двумя абзацами: год принятия на службу, воинское звание, дата смерти. В том же 2002 году Российский Фонд Культуры издал "Записки адмирала Павла Васильевича Чичагова, первого по времени Морского Министра", в которых сын командовавшего Балтийским флотом в Шведской войне адмирала В. Я. Чичагова подробнейшим образом рассказывает о всех нюансах не только боевых действий, но и сопутствующих обстоятельств внутригосударственной и придворной жизни. Книга снабжена прекрасным научным аппаратом. Павел Чичагов опубликовал находившиеся в его распоряжении документы, связанные с приёмом Маршалла на русскую службу.

Копия донесения господина генерала-поручика полномочного министра в Лондоне графа Воронцова от 27 апреля (8 мая) 1789 года.

"Адмирал Лорд Родней писал ко мне два письма, рекомендуя в службу вашего Императорского Величества поручиков Тизигера и Марчала, потом изустно он паки мне их рекомендовал и против своего обыкновенно малоречивого разговора превозносил их хвалами, говоря, что Марчал есть отменный офицер своею беспримерной храбростью, оказанной во многих случаях, как, например, когда, командуя одним брюлотом в прошедшую войну, он сжег 60 американских судов в Чезапиской бухте и, что кроме сего он толь много оказал в разных случаях отличной храбрости и причинил толь много вреда американцам, что они его называли, взирая на тогдашнюю его молодость: maudit enfant sans barbe gue l'enfer a vomi (проклятый ребёнок, изрыгнутый адом).

Про Тизигера он мне сказал следующее: "он весьма храбр, весьма проворен, весьма прилежен к должности и толь искусен в практике и теории, что я его предпочёл всем прочим офицерам английского флота и взял к себе на корабль адъютантом, в коем качестве он был при мне неотлучно во всю кампанию, в продолжение которой я имел счастье разбить адмирала Граса. Но как после сей победы меня отозвали и, шиканируя меня, отняли у него старшинство, то он и не стоит в списке поручиков, когда если бы я не отозван был от команды, то, конечно, произвёл в капитаны, да и вперёд если мне случится командовать флотом и сии два офицера будут в Англии, то, конечно, доставлю им сии чины и они будут по кораблю иметь в моей эскадре".

Сие, Всемилостивейшая Государыня, побудило меня принять их обоих капитанами второго ранга с старшинством с 19 (30) апреля.

Марчала я достал позже, труднее и единственно по неусыпному старанию усердного к России Эчеса; ибо сей офицер имеет здесь знатную родню и имеет отца тоже знаменитого в морской службе старого капитана, который любим министерством и, будучи членом Адмиралтейства, оставил сыну своему выгодную комиссию, а именно команду транспорта, который имеет быть отправлен в Ботанибей и где ему дают на проезд 400 фунтов стерлингов жалованья. Но Эчес, будучи с ним дружен, уговорил его пойти в российскую службу и взять у адмирала Роднея ко мне письмо. Сей Эчес имел уже план, для исполнения которого нужна была необходимо отменная предприимчивость и храбрость Марчала, на что и подговорил его оставить все здешние выгоды и жертвовать славе, которой он может приобрести в исполнении сего плана, о коем чрез курьера подробнее донесу вашему Императорскому Величеству; между тем, отправляя теперь морем Тезигера, я ему обещать осмелился, что по прибытии его в Петербург он получит команду корабля, ибо надеюсь, по уверениям адмирала Роднея, что он отличится храбростью и искусством против неприятелей России".

Перевод письма лорда Роднея к графу Воронцову о г-не Марчале в Лондон. 7 мая 1789 года.

"Милостивый государь! Я не мог отказать в требовании лейтенанта Марчала, сына капитана Марчала, служившего многие годы под моим начальством и бывшего моим капитаном во время главного командования моего британскими силами в Ямайке.

Сей молодой человек очень хороший мореходец, в рассуждении лет своих много служивший, весьма желает вступить в российскую службу. Я не могу не рекомендовать его отменно, как молодого офицера, способного принести существенную пользу службе. Имею честь быть с совершенным почтением и проч.

Подписал: Родней".

Следует сделать некоторое отступление, чтобы объяснить массовое присутствие английских офицеров на службе во флоте Российской Империи. Начало этому явлению было положено в эпоху Петра I. Кораблестроению он учился в Голландии, но военной организации флота у англичан, вышедших победителями из противостояния с голландцами за обладание морями. Король Англии не только подарил Петру I яхту, но и устраивал для него показательные бои линейных сил флота. Мероприятие недешёвое. Впоследствии во время Великой Северной войны линейные корабли массово (т.е. целыми эскадрами) покупались и оснащались в Англии. Там же они комплектовались экипажами. Линейный флот Петра I, в отличие от армейского галерного, процентов на 60 был британским. Кораблям даже оставляли их английские имена. Вспомним линейные корабли "Лондон", "Портсмут" и "Девоншир", давшие название Лондонской банке под Кронштадтом. Соответственно и внутренняя организация флота была очень схожа с английской.

Вторым объективным обстоятельством присутствия английских офицеров на русском флоте была система комплектования военного флота Великобритании. В лучшие годы XVIII века он достигал 150 единиц основных классов (т.е. линкоров и крупных фрегатов), в то время как для среднего европейского морского государства цифра в 40 боеготовных линейных кораблей была очень хорошим уровнем. Но когда войны на море заканчивались, в штатном составе флота оставлялась одна шестая часть личного состава. Матросы уходили на торговый флот, а для офицеров половинное жалование было пределом мечтаний. Не получавшие его — просто бедствовали. Поэтому служба на русском флоте была выходом из положения и с точки зрения карьерного роста, и с точки зрения жалования. Именно с этим обстоятельством связано замечание графа Воронцова о том, что молодой Маршалл — офицер не бедный, и нанять его на русскую службу стоило известных усилий. В России ценился тип храброго, напористого командира, который культивировался в Royal Navy. "Если хороший командир потерял корабль, дайте ему другой", — говаривал Нельсон. Британия, при открытии боевых действий начинавшая массированную мобилизацию огромного флота, могла себе это позволить.

Многие из англичан, сделав карьеру на русском флоте, оставались жить в России со своими семьями, не теряя связи с родиной.

Возникало русско-английское морское профессиональное сообщество. Эти особенности хорошо понимал российский посол в Лондоне, граф Семён Воронцов. Он знал Англию и понимал, какую роль играет общественное мнение в решениях правительства этой страны. Понял также и то, какую роль в этом мнении играл флот. Женатый на дочери адмирала А.Н. Сенявина, он дружил с моряками, занимался благотворительностью. Дочь самого Воронцова вышла замуж за графа Пембрук Джорджа Герберта. Одна из улиц в северном Лондоне до сих пор носит название Woronzow Road.

Три поколения капитанов Маршаллов

О Маршалле ходатайствует один из известнейших адмиралов Британии, сообщая, что под его началом служил его отец. Изучение английской морской историографии позволило найти о нём некоторые данные. Указание в письме графа Воронцова на участие в Англо-американской войне привело к обнаружению сведений о капитане сэре Самуиле Маршалле, — отце героя второго Роченсальмского сражения. Его корабль был флагманом эскадры адмирала Роднея во время боевых действий против американцев и французов. В конце своей морской карьеры Маршалл-старший стал живой легендой британского флота. Первую славу принёс ему неравный бой английского фрегата "Arethuza", которым он командовал, с более тяжёлым французским фрегатом "La Belle Poule" 17 июня 1778 г. С этого боестолкновения началась война между Англией и Францией за независимость США. Каждый третий на "Аретузе" был ранен. Она потеряла мачту, но сумела продержаться до подхода основных сил англичан. Командиры обоих фрегатов вернулись в свои порты победителями. Во Франции при дворе Марии Антуанетты дамы стали носить причёску в виде летящего по волнам парусника, она называлась "La Belle Poule". В Англии был создан мюзикл "Lock and Key". Музыкальная тема из которого, "Дерзкая Аретуза", впоследствии вошла в состав "Fantasia on British Sea Song" Генри Вуда, и исполняется оркестрами мира до сего дня. Возможно, бой "Аретузы" и "Прекрасной курочки" послужил основой для сюжетной линии одного из романов Патрика О'Брайана. Что в свою очередь привело к возникновению уже в наше время прекрасного фильма "Хозяин морей на краю земли".

Самуэль Маршалл-старший участвовал в морских сражениях служил под началом адмиралов Родни, Худа и Джервиса, гонялся за каперами Поля Джонса. Зарекомендовал себя грамотным и храбрым командиром. Заслужил благодарности как от палаты Лордов, так и от палаты Общин. В 1794 году при посещении Спитхеда королём Георгом III был возведён в рыцарское достоинство. Все эти данные удалось получить благодаря генеалогическому сайту Powys-Libbe Forbears и собранным на нём сведениям, а также сведениям, любезно предоставленными основателем сайта Тимом Повис-Люббе. Есть в родословной Маршаллов и данные о Самуиле Маршалле-младшем, его второе имя — Эдвард. Родился он в 1766 г. Его смерть в 1790 г. обрывает мужскую линию трёх поколений военных моряков Маршаллов. Его дед также носил имя Самуил и был капитаном Royal Navy.

Чрезвычайный интерес представляет находящийся в коллекции автора сайта триптих из трёх миниатюрных эмалированных портретов. Средний из которых имеет подпись на тыльной стороне: "С.Э. Маршал в возрасте 24 лет командир корабля русского военно-морского флота, участвовал в сражении со шведами 10 июля 1790 г. С беспримерной доблестью вёл бой в течении 17 часов. Получив множество ран, утонул вместе с кораблем, держа флаг в руках".

Но есть в материалах о Маршалле-младшем и нечто, что превращает это исследование в расследование. В примечаниях сайта Powys-Libbe Forbears есть сведения о том, что газета "The Times" за 19 августа и 20 августа 1790 г. упоминает имя Маршалла. Оба этих номера были предоставлены Тимом Повис–Люббе:

"В письме, полученном от друга из Петербурга, есть интересные подробности, относящиеся к последнему морскому сражению России со Швецией: "Побоище галерных флотов, одним из которых командовал лично король Швеции, было ужасным. Восемь русских фрегатов, под командованием иностранцев, пришедшие на помощь галерам, были потеряны. Пятеро английских капитанов были убиты, и более двух дюжин дочерей стали вдовами в один день. У Денисона прострелена голова, Тревонен умер от ран. Бедный Перри тоже: жизнь его могла сложиться в замечательную историю, но его карьера закончилась попаданием артиллерийского ядра прямо в грудь, и рыдающей над ним молодой женой. Как бы то ни было, капитан Маршал — наш любимец, он застрелил русского офицера, собиравшегося ударить его, после того как они потеряли 200 из 230 человек экипажа корабля, и судно с 30-ю оставшимися уходило на дно, Маршал сам прыгнул в воду. Живыми было подобрано другими кораблями еще пять человек.

В последней войне между Россией и Турцией, капитаны Перри Денисон были лейтенантами на борту "Кингбергена", являвшегося датским адмиральским кораблем на Чёрном море. Они были атакованы тремя кораблями противника, два из которых превосходили их, а один был равным по силе. Они дрались с исключительной храбростью, но надежды спасти свой корабль не было. Они готовились взорвать судно и себя вместе с ним, и уже попрощались друг с другом, как враги решили оставить этих храбрецов для грядущей славы".

The Times за 19 августа 1790 г.

"Россия и Швеция.

События в Выборге, считающиеся делом репутации, много добавляет оной королю Швеции. Его потери были изрядны. Но русские выиграли не слишком много, с кораблями, севшими на мель и уничтоженными шведами, они потеряли 5 линкоров и 3 фрегата. Реальные шведский потери были 7 линкоров и 3 фрегата, 3 галеры, 13 вооружённых судов и несколько транспортов, которые были сожжены по случайному стечению обстоятельств и по ошибке, своими брандерами, а не действиями русского флота, появившегося, казалось бы, для того, чтобы к своему удивлению увидеть мужество, руководящее действиями врага.

В последнее столкновение между этими враждующими флотами потери русских насчитывали 4 больших фрегата, 16 больших галер и 8 судов поменьше, которые были вывезены (взяты в плен). Один фрегат был потоплен, а три или четыре других, подозреваем, разделили ту же судьбу. Количество пленных насчитывает 6389. Потери шведов — одна турума (тип парусно-гребного судна, разработанное Ф. Чапманом — авт.) или большая артиллерийская лодка и две таких же, но поменьше".

The Times 20 августа 1790 г.

На этой же странице газеты, но в первом столбце, озаглавленном "Лондон", который по своему содержанию можно понять как "Разное", имеется маленький абзац самый последний внизу колонки:

"Капитан (в английском смысле этого слова заключено понятие "командир корабля", — авт.) Маршал, стрелявший в русского капитана (тот же смысл. — авт.) в последнем столкновении со шведами, пытавшегося спасти оставшихся 30 смельчаков из двухсот человек, геройски сражавшихся с превосходящей силой, мог бы быть назван героем в Петербурге, но в Англии это должно видеться как жестокое и варварское убийство. Что хорошего лишать творенья Божьего жизни, будучи самим твореньем Божьим, перепутав гуманизм с мужеством?"

The Times 20 августа 1790 г.

Этот маленький абзац, напечатанный вне раздела "Россия и Швеция", нанёс некогда Маршаллу-старшему удар не менее страшный, чем шведские ядра и картечи. Удар по чести семьи.

Анализируя публикации в The Times за 19 августа и 20 августа, стоит обратить внимание на определенные отличия в содержании и стиле изложения, присутствующие в этих двух статьях. "Петербургский адресат Таймс" от 19 августа хорошо знает погибших английских командиров и их семьи. Описывая "побоище галерных флотов", которое произошло в Роченсальме 9-10 июля 1790 года, он вносит в список жертв командира линейного корабля "Не тронь меня" Тревенена, погибшего в Выборгском бою 3 июля 1790 г. Не все восемь фрегатов, участвовавшие в Роченсальмском бою, находились под командой иностранцев. Денисон и Перри действительно хорошо зарекомендовали себя в войне с турками за освобождение Крыма. "Адресат" путается в деталях, но в целом его материал комплементарно оценивает английских командиров на русской службе, скорбит об их гибели. И даже описание поступка Маршалла, который назван "нашим любимцем", с явным намёком на славу отца, — скорее, свидетельствует о его лихости, нежели преступности. Как командир корабля, в условиях боя он мог принимать подобные решения на борту своего фрегата. Настрой статьи от 19 августа скорее сочувственно-комплементарный, чем осуждающий. Автор, вероятно, не является прямым участником событий.

Иное дело — статья от 20 августа. Это пример искажения информации от участника событий, преследующего определённые цели. Выборгский бой достаточно хорошо изучен. Во время прорыва сквозь линию блокирующего флота русских шведы потеряли треть своих линейных кораблей, что означало коренной перелом в войне, так как ни о какой высадке десанта в окрестностях Петербурга речи уже идти не могло. Автор статьи от 20 августа довольно точно излагает картину боя и потери шведов. Они действительно пострадали от своего же брандера, только поджёг он не транспорты, а линейный корабль Enigheten и фрегат Zemire. Картина потерь русского флота полностью искажена, т.к. флот потерь в корабельном составе не имел. Автор текста тщательно смягчает фатальные последствия поражения шведов, используя витиеватые выражения. Далее следует абзац "В последнем столкновении…", описывающий второй Роченсальмский бой и потери в нём русских. Причём, количество пленных дано с точностью до человека — 6389. В архиве президента Адмиралтейств-коллегии графа Чернышова есть донесение о последнем эпизоде Роченсальмского сражения. Выжившие в условиях штормовой погоды офицеры и матросы разбитых русских кораблей выбрались на один из плоских каменных островов залива. Имея только холодное оружие, они попытались организовать оборону. Шведы подвели шлюпы с тяжёлой артиллерией и ударили по острову в упор. Исчерпав возможности к сопротивлению, остатки экипажей эскадры Нассау-Зигена сдались. Видимо, будучи участником событий, автор знает точную цифру попавших в плен моряков, к тому же, в отличие от "Петербургского адресата" от 19 августа видно, что он разделяет Выборгское и Роченсальмское сражения, хотя в тексте сообщения они отделены только абзацами, но не названиями. Не вошедшее в набор столбца "Россия и Швеция", описание "преступления" Маршалла-младшего, напечатано отдельно. Опять-таки, этот короткий текст снабжён витиеватым морализаторством на тему соблюдения библейских заповедей. Он как будто уточняет сообщение от 19 августа об убийстве русского офицера. Только теперь это стрельба по русскому командиру корабля, спасавшему матросов. В реалиях боя это означает стрельбу по русскому кораблю, на котором тот должен был находиться. В любом случае подобный инцидент должен был быть разобран впоследствии судом Адмиралтейств-коллегии. В десятитомнике "Описания дел Архива Морского Министерства за время половины XVII века до начала XIX века" такого судопроизводства не обнаружено, зато в архиве Адмиралтейств-коллегии графа И.Г. Чернышова мы находим письмо выжившего после потопления "Святого Николая" премьер-лейтенанта Пьера-Гарриса от 7 сентября 1790 г.

"Позволю себе известить Ваше Высочество (Вашу Светлость) о моём прибытии сюда, в Санкт-Петербург, из Стокгольма, бывши взятым в плен в последнем деле со шведами, в то время как я имел честь служить в чине премьер (первого) лейтенанта на судне Её Императорского Величества "Святой Николай", Капитан Маршал, под командованием Вашего Высочества.

После почти 9 часового сражения судно в конце концов пошло ко дну, командующий Маршал во время сражения, сломав три шпаги, получил три ранения. Он так ослабел от потери крови, что одной рукой он опирался о моё плечо, а другой поддерживал флаг. Сразу же после он был внезапно сражён вражеской пулей и утонул с флагом в руке. Когда судно уходило ко дну, нас оставалось около сорока, из которых 23 имели счастье быть спасёнными благодаря доблести и верному командованию господина лейтенанта Шатонева который спас наши жизни после того, как мы находились в воде и проплыли примерно час, и который нас вывел на борт судна Бригадира Денисона, на судне которого после почти часового сражения мы были вынуждены спустить флаг и сдаться, поскольку кабель был разрезан пушечным ядром (т.е. перебит якорный канат — авт.) и судно находилось на скалах…

Имею честь оставаться со всем возможным уважением к Вашей Светлости.
Ваш смиренный и очень послушный слуга Пьер Гаррис.
Санкт-Петербург 7 сентября 1790".

Письмо лейтенанта Пьера Гарриса принцу Нассау — Зигену. СПб 7 сент.1790

В своей реляции о проигранном Роченсальмском сражении принц Нассау-Зиген также свидетельствует: "Фрегат "Святой Николай" потонул: неустрашимый Марчал не сошёл с оного".

В 1940 г. военно-историческим отделом Генерального штаба Швеции к 150-летию Свенкезундского (Роченсальмского) сражения были изданы воспоминания шведов — участников трагического для русского флота боя. В этих воспоминаниях подвиг Маршалла и его команды описан ещё более пронзительно: "Харбрейшим из храбрых противников, как говорят, был командир фрегата Маршалл. Упорство и презрение к смерти, выказанное им самим и его экипажем, поразило и восхитило шведов. Хотя его фрегат скорее напоминал остов судна и едва не разваливался, а главная палуба погрузилась под воду — фрегат оставался на поверхности лишь из-за того, что опустился на подводную песчаную дюну — храбрый Маршалл раз за разом выпаливал по шведам залпы бортовой артиллерии, которые наседали на него со всех сторон. Он был ранен в бедро и колено, но, обмотав раны значком командира, продолжал руководить боем, стоя на полубаке и поддерживаемый своим лейтенантом. Но, в конце концов, всякая надежда развеялась в прах, пушки оказались под водой, и фрегат был готов рассыпаться от всякого удара волн, накатывавшихся на него (ранее писалось, что начался небольшой шторм, который рассыпал боевой порядок русских, шведы укрывались за островами, и их трепало меньше), шведское ядро разорвало тело Маршалла пополам, и он скрылся в волнах, перекатывавшихся через фрегат. Русский священник созвал тогда выживших членов экипажа, утешал их на пороге смерти и, в конце концов, протянул им свой крест, который они один за другим смиренно целовали, священник — последним. Тут накатила мощная волна, разбила фрегат, и все, в том числе священник, погрузились под воду. Последнее, что видели шведы, была его вытянутая рука с крестом, сиявшим над черными волнами. Выжившие пытались спастись на обломках, но многих из них прикончили шведские пули и ядра. Шлюпка с фрегата "Святая Мари", посланная его командиром Деннисоном, подобрала только двух офицеров и восемь рядовых. Они были спасены от смерти в волнах лишь затем, чтобы встретить её в другом обличье. Деннисон, командовавший эскадрой фрегатов, сражался весь день. Много раз за день он докладывал Нассау о последствиях того, что галеры и пушечные шлюпы не пришли ему на помощь, но безрезультатно. Примерно в час дня шведская пуля (ядро) попала ему в голову и, смертельно раненный, он упал на палубу".

("SVENSKSUND 1790-1940 EN' MINNESBOK utarbetad av Försvarsstabens krigshistoriska avdelning)

Таким образом, ни шведские, ни русские источники не подтверждают сообщения Таймс от 20 августа 1790 г. о "преступлении Маршалла". Очевидно, молодой командир фрегата "Святой Николай" был оболган. Но кому и зачем это понадобилось?

P.S. Парусный поход Памяти

Несколько московских и питерских общественных организаций выступили с инициативой провести в 2020 году исторический фестиваль «Трафальгар Балтики». Он будет приурочен к 230-летию окончания Русско-шведской войны 1788 – 1790 годов, главному сражению той войны — Выборгскому бою, а также малоизвестному в отечественной историографии подвигу фрегата «Святой Николай» в трагическом для русского флота Втором Роченсальмском сражении.

Идею выдвинули региональная общественная организация «Полярный конвой» — молодёжное направление «Паруса истории», ассоциация гребно-парусных судов (обе из Санкт-Петербурга) и клуб «Русская морская традиция» из Москвы.

В программе фестиваля — проведение исторических семинаров и конференций, музыкальных концертов и парусно-гребных соревнований, а также парусный Поход памяти по местам завершающих сражений Русско-шведской войны — Бьерке-Зундского, Выборгского и Второго Роченсальмского.

В ходе мероприятий исторического фестиваля «Трафальгар Балтики» планируется провести парусный Поход памяти по местам трёх завершающих сражений Русско-шведской войны: Бьерке-Зундского, Выборгского и Второго Роченсальмского. При этом график похода будет соответствовать реалиям 1790 года: 29 июля — Бьерке-Зунд, 3 июля — Выборгский залив, 9 июля — Роченсальмский (Котка) залив.

Организаторы приглашают к участию в проекте всех заинтересованных: общественные организации, военно-исторические клубы, молодёжные и патриотические центры, профессионалов в области морской археологии и любителей отечественной морской истории. Они надеются, что к проекту присоединятся команды профессионалов, а также мореходные школы Балтики.

Вернуться в начало www.trafalgar-baltiki.ru